Эвис приподняла голову. Похоже, она пропустила уговоры Фрэнсис мимо ушей.

– У тебя-то все хорошо, – произнесла она с надрывом. – Несмотря ни на что, у тебя есть муж. Сойдешь с корабля – и пожалуйста, ты свободна, ты уважаемая женщина. А у меня впереди только позор и унижение.

Помимо сигнала тревоги, по громкой связи непрерывно передавали: «Пожар! Пожар!»

Фрэнсис уже ничего не соображала.

– Эвис, я…

– Посмотри! – Эвис протягивала ей письмо. Она как будто не слышала взволнованных голосов и суматохи за дверью. – Нет, ты посмотри!

От страха буквы расплывались у Фрэнсис перед глазами. Она облизала сухие губы и попыталась привести в порядок мечущиеся мысли. Каждая клеточка ее тела буквально вопила о том, что надо спасаться и поскорее бежать к двери. Чувствуя на себе пристальный взгляд Эвис, Фрэнсис еще раз рассеянно пробежала глазами письмо, увидела слово «извини» и догадалась, что, возможно, перед ней разворачивается личная драма.

– Позже прочту, – сказала Фрэнсис, махнув в сторону двери. – Ну давай же, Эвис. Побежали на место сбора. Подумай о ребенке.

– Ребенке? Его ребенке? – Эвис уставилась на Фрэнис, словно на полоумную, и снова рухнула на койку. – А ты иди, – сказала она и уткнулась лицом в подушку, оставив Фрэнсис в оцепенении стоять на пороге.

Найколу потребовалось несколько секунд, чтобы понять: его держат чужие руки, и уж точно не Тимса. Он вслепую молотил кулаками, тупо мотая головой при каждом ударе, но до него вдруг дошло, что протестующий голос принадлежит не Тимсу, а совсем другому человеку. Он откатился назад, попытался сфокусировать взгляд налитых кровью глаз и наконец понял, что Тимс где-то далеко от него, а над ним склонились два моряка.

Эмметт тянул его за рукав куртки, другой рукой потирая висок.

– Найкол, что – так тебя растак – ты творишь? Тебе срочно надо наверх. На место сбора. Надо усадить девиц в шлюпки. Господи Иисусе, приятель! Ты только посмотри, на кого ты похож!

И только сейчас Найкол услышал сигнал тревоги, страшно удивившись, как он мог не слышать его раньше. Возможно, все заглушал звон в ушах.

– Тимс, это центральный двигатель, – орал молодой кочегар. – Вот дерьмо, мы в полной заднице.

Тимс сразу забыл о драке.

– Что случилось?

Тимс вскочил на ноги и наклонился к Пламмеру. На щеке у Тимса красовалась здоровенная ссадина. И Найкол, который тоже попытался встать, задался вопросом: неужели это его рук дело?

– Я не знаю, – ответил Пламмер.

– Что ты наделал?! – Тимс схватил окровавленной рукой юношу за плечо.

– Я… Я не знаю. Отлучился всего на пять минут, чтобы посмотреть на девчонок. А когда вернулся назад, весь чертов проход был уже в дыму.

– Ты его закрыл? Ты задраил люк?!

– Не знаю. Слишком много дыма. Я даже не смог пробраться мимо бомбового погреба.

– Вот дерьмо! – Тимс посмотрел на Найкола. – Все, я иду вниз.

– А в центральном машинном отделении кто-нибудь еще есть?

Тимс, моргая, покачал головой:

– Нет. Механик вырубился. Только этот треклятый глупый мальчишка. – (Они внезапно унюхали резкий запах дыма, и в коридоре повисло тяжелое молчание.) – Это все капитан. Хайфилд проклятый, – сказал Тимс. – Он приносит несчастье. Вот и сейчас он нас сглазил.

Глава 21

Кочегар, приписанный к пожарному расчету, появился из стены черного дыма. Он шел неверной походкой слепого, в одной руке он по-прежнему держал пожарный рукав, вторую вытянул перед собой, ожидая, когда кто-нибудь вытащит его из этого пекла. Защитная каска потемнела от копоти, все руки – в ожогах. Похоже, он побывал в самом настоящем аду.

Отхаркавшись и вытерев копоть с глаз, Грин выпрямился и посмотрел на капитана:

– Частично справились, сэр. Мы задраили все люки, что могли, но огонь перекинулся в правое машинное отделение. Система создания водяной завесы вышла из строя. – Он сплюнул на пол черной слюной и снова поднял глаза, казавшиеся белыми на покрытом сажей лице. – Не думаю, что огонь достиг главного мазутохранилища, поскольку в таком случае пост управления машинным отделением взлетел бы, к чертовой матери, на воздух.

– А как у нас с фоамитом? [36] – спросил капитан Хайфилд.

– Слишком поздно для него, сэр. Горит уже не только топливо.

Сгрудившиеся вокруг командира корабля морские пехотинцы, кочегары и морские пожарные в ожидании приказа войти внутрь держали наготове брандспойты и другие средства пожаротушения.

Когда капитан Хайфилд был командиром «Индомитебла», он без всяких схем знал расположение каждого отсека, каждого погреба и склада своего плавучего города. И вот сейчас он пытался мысленно воспроизвести – по аналогии с «Индомитеблом», близнецом «Виктории», – пути распространения огня.

– Нам известно направление распространения пожара? – спросил командир корабля.

– Остается только надеяться на то, что огонь движется в сторону правого борта. Так мы, конечно, можем потерять правый двигатель, сэр, но здесь огонь натолкнется на воздушную подушку. А сверху у нас находится цистерна с машинным маслом и турбогенератор.

– Итак, самое худшее, что может с нами случиться, – это потеря хода.

Над ухом продолжала надрывно завывать сирена. Капитан услышал женские голоса на сборном пункте.

– Сэр?

– Что?

– Но я не могу гарантировать, что огонь распространяется именно в этом направлении.

Поскольку пожар был обнаружен на достаточно ранней стадии, огонь в машинном отделении вполне можно было бы потушить с помощью средств пожаротушения, в худшем случае – с помощью брандспойтов. Более того, обычно даже сильный пожар удается остановить путем полива по периметру очага возгорания, а именно внешних переборок, чтобы понизить температуру в самом помещении. Но область распространения этого пожара – бог его знает почему – оказалась слишком велика. «А куда все смотрели?!» – хотелось закричать капитану. И где были средства пожаротушения? Треклятые дренчеры для создания водяной завесы? Но, снявши голову, по волосам не плачут.

– Значит, вы полагаете, что огонь может идти в сторону центрального поста? – (Пожарный кивнул.) – Но если взорвется центральный пост машинного отделения, огонь перекинется на бомбовый погреб.

– Сэр.

Тот самолет. То лицо. Хайфилд с трудом отогнал от себя тени прошлого.

– Срочно снимайте женщин с корабля, – приказал он Добсону.

– Что?

– Спускайте на воду спасательные шлюпки.

– Сэр, я…

– Я не собираюсь рисковать. Шлюпки на воду. Подчиняйтесь приказу, черт бы вас побрал! Грин, вы берете противопожарное оборудование и людей. Добсон, мне необходимо как минимум десять человек. Попытаемся освободить бомбовые погреба. Утопить бомбы, ко всем чертям. Теннант, я хочу, чтобы вы взяли с собой парочку человек и проверили, свободен ли проход под помповым отсеком. Откройте люки на складе горюче-смазочных материалов и затопите его. Затопите столько, сколько сможете, отсеков вокруг обоих машинных отделений.

– Но они же расположены выше ватерлинии, сэр?

– Посмотрите на море, приятель! Попробуем для разнообразия заставить эти треклятые волны поработать на нас.

На шлюпочной палубе Найкол пытался уговорить вцепившуюся в спасательный круг девушку сесть в шлюпку.

– Я не могу, – пронзительно визжала она, показывая на ярящиеся черные воды внизу. – Взгляните туда! Только взгляните туда!